Кьеркегор объясняет, что несчастного человека никогда нет для себя потому, что он всегда живет в прошлом или в будущем. Он всегда или надеется или вспоминает.
Так или иначе, рано или поздно должен наступить последний раз. Беда в том, что поймешь это, только когда больше уже ничего не можешь. Это не сравнить с последней сигаретой перед тем, как бросить курить, или с последней игрой, прежде чем повесишь на крючок свои бутсы.
читать дальшеЯ вот подумала, что я обращаюсь к своему электронному другу только лишь когда мне действительно плохо. Правда, зачем писать, выдумывать что-то, выдавливая из пальца по мысли, если тебе хорошо, если мир прекрасени удивителен? Ты ни о чем постороннем не думаешь, что правильно. Зачем забивать себе голову такими вещами как излечение души, если с тобой и так все в порядке.
Так вот и я, сколько себя помню, особенно в период взросления, когда за тебя думают твои гормоны, неустанно строчила в свой дневничок, старательно пряча его от родительского ока. Хотя, сомневаюсь, что его хоть кто-нибудь когда-нибудь читал.
Вот сейчас я немного запуталась и не могу разобраться во всех своих душевных дебрях. Во-первых, что происходит с моей личной жизнью? Что я пропустила, где была, когда кино было в самом разгаре? Кто съел мой поп-корн???
Вчера меня несказанно «удивили». Сказали, что все стоит прекратить. Но как можно понять слова: «Я тебя не брошу, но мы с тобой не подходим друг другу. Ты слишком жесткая, расчетливая, практичная, пунктуальная и т.д. Мне нужна свобода, я к этому не привык». Все когда-то бывает в последний раз. Сидя вчера в Икеа и глупо пялясь в пол и на купленные хот-доги, к которым мы даже и не притронулись, у меня в голове, колоколом било лишь одно слово: последний. В последний раз я держу его за руку, последний раз смотрю так преданно, по-собачьи в глаза, умоляя передумать, последнее объятье, последние минуты, проведенные с ним на уютной скамеечке. Последний, последний, последний.
Вообще-то я знала, что когда-то это настанет, но это было где-то глубоко в подсознании, не всплывая выше и не давая повода для переживаний (спасибо дедушке Фрейду: Бессознательное («Оно»), Сознательное («Я»), Сверх-Я)
Сегодня весь день думала: а может так лучше? Очевидно за свою сознательную, но короткую жизнь я успела пересмотреть столько фильмов, перечитать столько книг, что неотъемлемо ощущаю себя героиней романа или фильма. Как будто сейчас раздастся голос режиссера: «Стоп! Снято! Всем спасибо за внимание! Господа актеры, до завтра» Но заветного голоса я не слышу и съемки и не думают заканчиваться…Глупо, правда? Всегда мечтала писать, поэтому в своих нелепых грезах мечтала, как кто-то кроме меня прочитает эти строки. Все может быть…но не со мной. «И вот она, терзаясь в сомнениях и мучаясь от неизвестности кидаясь от одного нелепого занятия к другому – то неожиданно бралась за книгу, то выходила на балкон и, перевешиваясь через перила до дрожи в коленках стояла и смотрела вниз.» чем-то похоже на тех героинь классических произведений, неких тургеневских «асей», которых мы так нехотя и лениво разбирали в школе на уроках литературы. «Чем объясняется ее поступок? Почему в этой ситуации она повела себя именно таким образом? Какие символические детали присутствуют в этой сцене, которые указывают на реальное состояние героя и будущий расклад событий» и все в том же духе.
Конечно, мне больше по вкусу стиль Кэрри Брэдшоу, но писать так как она я не умею. Смесь грусти и юмора меня завораживают, но в данный момент как-то не до шуток, даже не до самоиронии, хотя я всегда ей отличалась, всегда удачно приправляя ей разговор, как специей в салате.
Вчера, прощаясь, я опять не удержалась, пустив две одинокие дорожки слезинок. Он вытер их своей рубашкой, сперва нежно поцеловав в щеку. Но на этом Все. Game over.
